Дед Егор кинул вторую палку.
Костёр постепенно разгорался. Из кастрюли торчали голяшки.
– Скоро готовить начнём, не мельтеши,- сказал дед.
Я присел на корточки, уставился на огонь и залип.
– Бабка старая, долго готовить будем. Так что жди.
Я покорно кивнул головой. Я ещё ни разу ни кого не ел. Тем более из родни.
Наконец ушли покрылись седым пеплом, как мудя дела и можно было вешать котелок.
Как только вода закипела, в воздухе отчётливо запахло корвалолом и меновазином, которыми при жизни буквально была пропитана бабушка.
– Фу,- наморщился дед.
Какое-то время мы сидели молча, каждый думал о своём. Выли собаки, показалась краюха луны, небо окропилось прыщами звёзд.
– Ковшик то найдёшь? – ехидно спросил дед.
– Найду,- неуверенно ответил я.
В животе урчало. Очень хотелось есть. Эх, бабушка, почему ты так долго готовишься.
Я стал искать ковшик. Но всё сливалось воедино, как будто кто-то рассыпал гречку, а мне теперь нужно её перебирать.
Тем временем дед стал пробовать мясо, тыкая в него ногтем на мизинце. У него на мизинце был отвратительно длинный и твердый как нож ноготь. Он им даже шурупы мог закручивать. Или если между редкими зубами застревало мясо, лихо выковыривал, рассматривал на свет, а потом снова съедал.
– Вон он!- радостно закричал я.
– Молодец,- похвалил меня дед,- вырастить, станешь острономом, как твоя бабушка.
И дед крякнул от удовольствия, которое ему принесла эта шутка.
– Дед, ну скоро там?
Я маялся от нетерпения. И очень хотелось есть.
– Не нукай, не запрягал. Скоро. Чего ты хотел, старухе сто лет в обед.
Через какое-то время дед взял две миски и стал наливать в них бульон. Затем плюхнул в каждую по голяшке. Всё по честному.
– Налетай, щегол,- сказал он.
Бабушка, воперки ожиданиям, оказалась очень даже ничего. А бульон почти не пах лекарствами.
Наевшись, я развалился и снова стал искать ковшик. От умиления меня клонило в сон, а дед бормотал что-то себе под нос про инопланетян и очередной съезд колхозников -каннибалов. Но я его уже не слышал, мои мысли были далеко-далеко.
Дед Егор кинул третью палку.
И я проснулся. Вскочил. И как заору:”дед, ты ж меня ебёшь!”.
– Ой, а я и не вижу,- обиделся слепой дед.
Из горницы вышла бабушка, живая и невредимая, на своих двоих. Я никак не мог осознать, что быль, а что плод моего воображения.
Рядом, облокотившись на край дивана, сидел голый дед Егор и хитро улыбался. На стене висела картина неизвестного художника, который изобразил звёздное небо, под которым двое ели что-то из котелка и над ними отчётливо вырисовывалась Большая Медведица.
Пахло корвалолом и меновазином. Инопланетяне во дворе таскали тяжёлый плуг, взрыхляя непослушную мертвую землю. Колхозники -каннибалы созывали всех на съезд. Воробьи долбились в окна, разбивая свои клювы в кровь.
Шла две тысячи сто тридцать седьмая серия “Санта – Барбары”.
КОММЕНТЫ