певца

Имена говорят сами за себя: Игорь Головатенко, Светлана Крючкова, Семён Скигин. Этот концерт – своеобразная попытка «написать» лирический портрет композитора, взглянув на Чайковского не только как на композитора, но и как на человека. Камерная вокальная лирика охватывает весь творческий и жизненный путь Чайковского: первые «пробы пера» случились в семнадцатилетнем возрасте, последние романсы были написаны в последний год жизни. Романсы, словно музыкальный дневник композитора, отражают его эмоциональный отклик на какие-то события и размышления о жизни. А ещё они – своеобразная палитра художника: в них видно его становление, поиски новых выразительных средств, слышны отголоски будущих опер и симфоний. Так что этот жанр, пожалуй, самый «личный» в его творчестве. Что касается нашего концерта, тут тоже есть смысл сказать несколько слов о жанре. Литературно-музыкальный вечер – не самый, казалось бы, привычный формат для больших академических театров. Однако этот жанр с каждым годом становится всё популярнее и отвоёвывает всё больше позиций в московской концертной афише. Он уже обзавёлся некими традиционными «поджанрами» – это чтения литературных произведений с музыкальными «иллюстрациями», вокальные и поэтические циклы, поэтически-музыкальные «портреты эпохи», просветительские программы, детские концерты и, конечно же, «портреты композиторов». Идейным вдохновителем нашего концерта и автором его программы стал пианист Семён Скигин – концертмейстер с мировым именем, профессор Берлинской высшей школы музыки им. Эйслера, создатель множества интересных и оригинальных концертных программ, объединяющих музыку и слово, музыку и живопись. Его имя на концертной афише уже стало своеобразным «знаком качества», гарантией того, что программа будет как минимум интересной, а исполнители – как минимум выдающимися. Участники концерта «Чайковский. Романсы и письма» действительно не нуждаются в представлении. Романсы Чайковского прозвучат в исполнении Игоря Головатенко – ведущего солиста Большого театра, любимца московской публики, покорившего крупнейшие музыкальные сцены мира (среди них Королевская опера Ковент-Гарден, Парижская национальная опера, Венская государственная опера, Баварская государственная опера, Вашингтонская национальная опера, Опера Лос-Анджелеса, Театр «Колон» в Буэнос-Айресе, Национальная опера Чили и др., а также Зальцбургский, Глайндборнский, Уэксфордский фестивали). Письма Чайковского читает выдающаяся актриса Светлана Крючкова. Её замечательные авторские концерты и чтецкие программы каждый раз встречают тёплый приём публики. За многолетнюю работу в концертном жанре, популяризацию русской поэзии и создание уникальных программ актриса была отмечена и литературными наградами: премией имени Цветаевой и медалью Пушкина – «За большой вклад в развитие и сохранение русской словесности». Мы задали несколько вопросов инициатору – Семёну Скигину. – Как возникла идея этого концерта? – Самое любопытное, что программа концерта «Чайковский. Романсы и письма» родилась не в России, а в Германии. Когда я впервые туда приехал, то, окунувшись в музыкальную жизнь страны, познакомился с доселе мне неизвестными традициями немецкого исполнительства. В Германии литературно-музыкальные вечера очень популярны. Крупнейшие певцы сотрудничают с выдающимися артистами театра и кино, так возникают весьма любопытные дуэты. И это взаимопроникновение, взаимосуществование музыки и слова мне показалось очень интересным. Думаю, это обусловлено тем, что немецкий репертуар довольно сильно «завязан» на литературе. Некоторые вокальные циклы принято исполнять вместе с литературным первоисточником (к примеру, «Прекрасную Магелону» Брамса исполняют с отрывками из романа Людвига Тика). Я и сам не единожды играл такую программу с замечательным певцом Олафом Бэром и знаменитым, очень любимым в Германии актёром Фридрихом Вильгельмом Юнге. Именно он и стоит у колыбели моей программы, посвящённой Чайковскому. После «Прекрасной Магелоны» я предложил ему сделать вместе что-то ещё, но на сей раз русское. И вот, на несколько месяцев зарывшись в письма и дневники Чайковского, я «собрал» литературный сценарий концерта. Чтец у меня был замечательный, оставалось найти подобающую исполнительницу. Ею стала тогда совсем ещё молодая и не «народная» артистка Ольга Бородина. Премьера нашего вечера состоялась на Дрезденском музыкальном фестивале. Потом мне удалось ещё несколько раз исполнить эту программу – и каждый раз вместе с первоклассными исполнителями. В Берлине – с Еленой Прокиной и Хансом Тойшером, в Ленинграде – с Ольгой Бородиной и Алисой Фрейндлих. И, наконец, в Москве, в Международном доме музыки – с Екатериной Семенчук и Аллой Демидовой. Так что у меня счастливый сценический опыт исполнения «Романсов и писем Чайковского». – Да, звучит очень впечатляюще... А по какому принципу выбираются исполнители? – Для меня сцена – это место общения. Как с публикой, так и со сценическими партнёрами. И я всегда стараюсь найти в них собеседников. Музыка – это диалог. Здесь очень важно услышать и быть услышанным. Это вообще самое главное в искусстве. К сожалению, так получается далеко не всегда. Я знаю великолепных исполнителей, которые настолько поглощены своим Я, что совершенно не могут услышать других. С такими исполнителями я расстаюсь без зазрения совести. Но тем радостнее, когда ты находишь партнёров-единомышленников. Я счастлив, что мне предстоит выйти на сцену с Игорем Головатенко и Светланой Крючковой. Они подлинные творцы, невероятно талантливые, умные, образованные артисты. Мы друг друга слышим и понимаем. Поэтому я жду нашего концерта с огромным нетерпением. – И еще один ваш творческий собеседник – Чайковский? – Всю свою музыкальную жизнь я провёл рядом с Чайковским. Причём, общаюсь я не с Чайковским-Эверестом, недосягаемым пиком, на который можно смотреть, только высоко задрав голову, а с Чайковским-человеком – странным, нервным, сложным, эмоциональным. Вот такого Чайковского я всегда ищу. В искусстве очень трудно, пожалуй, даже невозможно быть всеядным. Всегда есть какая-то сфера, в которой ты находишь отклик, созвучие своему внутреннему миру. Как с живописью. Я делю её на две категории: что бы я повесил в своем доме, а что – нет. Это, конечно, звучит примитивно, но очень точно отвечает моему представлению. Я бы с радостью всегда имел перед глазами «Ночную террасу кафе» Ван Гога, а «Гернику» Пикассо не повесил бы. Это не значит, что я не люблю или не ценю Пикассо, просто на эту картину я не хотел бы смотреть каждый день. Так же и в музыке. Есть музыка, каждое обращение к которой в радость. И для меня это музыка Чайковского. К творчеству некоторых великих композиторов, которых я так любил в молодости, мне сегодня не хочется обращаться. А Чайковский – это мой собеседник на протяжении всей моей жизни, я от него не устаю и очень надеюсь, что и он от меня. Очень рад, что мне три раза в жизни удалось сыграть циклы-абонементы всех романсов Чайковского. А также записать все сто четыре романса с Сергеем Лейферкусом, Ильей Левинским и Ниной Раутио для компании BMG. – А как вы подбирали романсы и письма? Как выстраивали….....закрыть ▲