«Монолог» (1972) Ильи Авербаха – фильм осенний, медленный, светлый и печальный.
Это рассказ о жизни человека, его монолог. Рассказ, я бы сказала, ретроспективный. Все, что показано в фильме, воспринимается (по крайней мере, мной воспринимается) как уже прошедшее. Хотя ничто буквально, прямо, не указывает на ретроспекцию, на взгляд назад. Разве что способ изложения. Назову его дискретным, рваным, точечным.
Между эпизодами-точками проходят годы. Эти пропущенные годы остаются во тьме, ничем не освещены, не выявлены. Наверное, потому, что мы видим лишь те моменты, которые важны для героя.
Память избирательна (забывчива). Интересно, что она избирает. Что именно помнит герой фильма – ученый-биолог Сретенский.
Он помнит моменты ухода и моменты возвращения.
Уходы – и возвращения дочери.
Уходы – и возвращения внучки.
Уходы – и возвращения ученого Котикова.
Возвращение себя в конце концов (вернулся от директорства к науке, плюнул на сытую, стабильную должность, рискнул и, кстати, выиграл; как ученый, как человек).
А еще – возвращения девочки, первой его любви. Это, конечно, совсем воображаемые возвращения, но в фильме их воспринимаешь (я воспринимаю, герой воспринимает) как реальность, которая то пропадает во тьме забвения, то вдруг высвечивается ярко и становится живой, настоящей, непреходящей, может быть.
В одном из эпизодов отец и дочь фотографируются в крохотной фотомастерской. Они запечатлены на большом фотоснимке. Проходит время (чем оно заполнено, мы не знаем), герой шагает мимо фотомастерской и не замечает на ее стене их с дочерью фотопортрет. Фотография (их отражение) существует отдельно от них, живет своей жизнью. Уже не они запечатлены на снимке. Во всяком случает, для прохожего.
Красивая молодая женщина. Красивый старик. Кто они? Да кто угодно. Другая жизнь.
И еще об одной сцене. Она – почти в середине фильма. Она – его сердце.
Эпизод требует пояснения. Академик Сретенский собирает солдатиков, собирает любовно, знает в этом толк. И вот мы видим выстроенных солдатиков, неживых – как живых. Так уж снята эта сцена.
Чудо. Чудо операторской работы, музыки, монтажа. Глаз не отвести от этой иллюзорной жизни. А жизнь и есть самая главная, самая тайная тайна.
В качестве иллюстраций – материалы из фондов Музея кино.
Старший научный сотрудник рукописного отдела Музея кино Елена Долгопят
#история_одного_предмета
МОСКВИЧ:
- Галерея пользователя
- Гостевая пользователя
Пока никто ничего не написал
1 Comments