“Позади "Сокольники" Я больше всего боялся.» Рассказ москвича, проектировавшего столичное метро

Сплетня:

Татьяна Мазаник проектирует станции московского метро уже 40 лет. Начинала дизайнером, но быстро дослужилась до Главного инженера проекта ОАО «Метрогипротранс», среди работ ее команды — красивейшие станции Большой кольцевой линии. Как сложно было работать в Сокольниках, когда там построили станцию ​​БКЛ, почему замалчивают уже проверенные экспертизой проекты линий метро и где здания ушли под землю – об этом и многом другом рассказала Татьяна Мосленте. Ниже приводится ее монолог.

Об отношении к станциям

К сожалению, станции построены очень давно. Ты был на объекте с самого начала, ты приезжаешь туда, ты знаешь, что это за земля, какая сложная геология. Воюешь в этом месте пять лет, а потом – запускай. Все аплодируют, красотка – ленточку перерезали, поезд пошел. И буквально завтра эта станция уже не твоя.

Одна моя подруга недавно уволилась с работы и уехала воспитывать внуков. Мы встречаемся, и она говорит: «Вы не представляете, как изменилось мое мнение о вещах. Я езжу по Москве и понимаю – мы это сделали, это моя станция!

Когда вы отстраняетесь от работы, вы начинаете видеть эти объекты по-другому. Со мной такого еще не было, я к ним отношусь по-хозяйски. Вижу, у края платформы идет какая-то бабка, подхожу и говорю: «Женщина, зачем ты здесь ходишь? Это опасно». Или вижу стоящего молодого человека, ковыряющего гаечным ключом в стыке мраморных плит на стене. Естественно, подхожу и строго спрашиваю: «Что ты тут портишь?»

О выборе профессии

Когда я учился в школе и метался, решая, кем стать, это было ужасно. Потому что хотелось и того, и другого, и третьего. Тогда мой учитель математики посоветовал мне: «Значит, так хорош Ленинградский железнодорожный институт». Я даже обиделся. Мне пойти на вокзал? Я, такой замечательный?

Я тогда думал, что пойду в гидрометеорологический, буду определять погоду. Потому что я любил физику, и она казалась мне более интересной. Но тут подружки сказали: “Ты что? Такое безобразное грязное здание этого гидрометинститута! А в ЛИИЖТ – лестница мраморная, она во дворце находится. И мы туда побежали.

Весь первый год я думал: мне нужно что-то другое, но я остался таким. А то дистрибутив, никуда не денешься. И я попал в институт «Метрогипротранс», который занимается проектированием метро.

Как это было скучно! Совершенно непонятно, чего от тебя хотели – тоска… Я сидел на седьмом этаже и грустно смотрел в окно кабинета. Невесты сказали: «Значит, ты пришел утром и весь день сидишь? как ты можешь Куда вы вкладываете свою энергию? Но вот первая станция пошла.

А потом понеслось, и некогда было думать или пытаться сменить профессию. Это ритм проектирования и строительства метрополитена!

О Третьяковской

Моя первая станция — Третьяковская. Мы были еще маленькими детьми, и всю ответственность взяла на себя наша руководительница Алла Григорьевна Чернякова. Что мы могли сделать? Выполняйте ее задания.

На Третьяковской, при пересадке на Новокузнецкую, надо было подключить общий вестибюль. Помню, наши старшие товарищи придумали, как это реализовать, и мы сделали расчеты. Мы умели считать, и было чрезвычайно интересно создать целый комплекс.

Когда мы попытались заскучать и заговорили о том, что, может быть, лучше строить мосты, Алла Григорьевна сказала: «Девочки, вы даже не представляете, все делают в мостах одну деталь. Всю свою жизнь вы конструируете либо абатменты, либо спейсеры, первый тип одной стандартной длины, а второй тип другой. А у нас целый комплекс, станция. Огромное здание».

Там помимо того, что видят пассажиры, есть множество помещений, о которых знают только специалисты. Все это находится на глубине, где гидрогеологические условия каждый раз разные. С такой работой у вас каждый день есть что-то новое.

Смешно смотреть, когда в кинотеатре показывают проектный офис, где все покрыто пылью, а сотрудники просто перетаскивают папки с места на место. Не знаю, может быть, в Советском Союзе были НИИ, которые занимались неизвестно чем. И дело у нас было оживленное: параллельно шла стройка, что-то доделывалось. И к вам приходят строители, и вы заходите на площадку, смотрите. Молодежи скучно просто сидеть, мы всегда бегали туда с удовольствием. И только там можно было все понять, потому что трудно представить себе этот огромный объем на бумаге.

Живой интерес

Благодаря этому я остался на месте, несмотря на мое стремление переехать в более гуманитарные области. Всегда был живой интерес к работе. Вы только делаете расчеты, а на строительной площадке уже намечена площадка. Либо они роют яму, либо строят шахту, чтобы уйти под землю.

А потом пять лет, как правило, станция строится. Вы можете себе представить, что это такое? Ты знаешь все, все, все, каждую деталь. Когда начинаешь, ужасно устаешь от этого, и уже хочется заниматься чем-то другим.

Как стать главным инженером

Когда я начал работать, меня определили в конструкторский отдел. Старшие товарищи учили нас, что самое главное в наземном строительстве — это архитектор, для него все строится. А под землей, потому что там все очень опасно и сложно, самое главное – инженер-проектировщик.

Сначала изобретают и прокладывают дорогу, по которой изучают геологию и ее влияние. Производится расчет, условно говоря, стен. Мы называем это «подземные сооружения и их облицовка». Создан архитектурный проект – эта работа продолжается, потому что одно с другим стыкуется

Я долгое время работал в конструкторском отделе, а когда начал проектировать Внуковский тоннель, меня назначили главным инженером проекта. Это специалист, который все собирает по проекту, держит в голове и за все отвечает под роспись.

Приходится вникать, отвечать за все разделы, во всем разбираться волей-неволей. Потому что то и дело приходишь на собрание, а там 40 строителей, и все вопросы к тебе.

О Большой кольцевой линии

Раньше было несколько структур, проектировавших метро. Сейчас основной — Мосинжпроект. А предыдущие 90 лет его проектировал Метрогипротранс, и мы начали проектировать БКЛ.

Всем известно, что с 1970-х годов на юге существует небольшой участок БКЛ. Тогда на северном участке было шесть станций, среди них — «Торговый центр», «Петровский парк». Они также были разработаны нашим институтом. Челнок, как у нас говорят, поезд ходил, пока не построили западный участок, который уже проектировал Мосинжпроект.

Мне достался участок с тремя станциями, от Савеловской до Электрозаводской – Марьина Роща, Рижская, Сокольники.

Наверное, самым сложным было присоединиться и сделать пересадку на станцию ​​«Сокольники», которая находится на мелководье. Он был построен одним из первых в московском метрополитене, в карьере и максимально близко к поверхности. Сверху это буквально два метра.

Нужно было пройти под станцией с указателем – задача безумно сложная. Это можно сделать только тогда, когда у вас большой опыт и вы представляете себе весь цикл работ. Волновало то, что рядом были дома, а котлован был огромный и глубокий. Иначе как пройти под станцией и выйти на поверхность?

А в Сокольниках к ближайшему дому пристроили стеклянный павильон, где раньше продавали велосипеды. И изначально по проекту был задуман его снос. Потому что очень близко, думали – начнём строить, треснет, и разберут. Но не треснуло, настолько все сделано качественно. Хотя там было столько сложностей – место низкое и вода высокая, почти вровень с землей, так называемая нижняя точка на поверхности. Зато станция БКЛ Сокольники с пересадкой, которой я боялся больше всего, получилась очень даже неплохо.

А станции «Марьина роща» и «Рижская» более традиционны для Метростроя. «Марьина роща» самая глубокая, там самый длинный наклонный тоннель. Вы спускаетесь по эскалатору и видите на стене длинный баннер: «Самый длинный эскалатор в московском метро, ​​130 метров».

Участок от Третьяковской до Делового центра

Конечно, самую первую станцию ​​— «Третьяковскую» — я помню как никакой другой проект. И вот десять лет назад возникла тема: продлить желтую ветку, которая идет на Третьяковскую. Это финал, а дальше ничего. А раньше она называлась Калининско-Солнцевской, потому что изначально этой веткой планировалось соединить Перово с Солнцево.

Вот и пришлось рисовать этот участок – от Третьяковки до Торгового центра. Я просто обрадовался – надо же, такое совпадение! Мы делали проект с таким энтузиазмом, это было безумно сложно, ведь это центр.

Открытого пространства нет, и даже магазины и палатки в перестройку заблокировали. Все это было приватизировано. Почти не было места, где можно было бы заселиться строительной площадкой. Хотя все работало.

И вот, счастье – проект выдержал испытание и в 2013 году на стройку вышли строители. Место очень непростое, построить станцию ​​за пять лет было бы сложно, но руководство города поставило цель – построить ее за три года. Это было нереально, и проект забуксовал. Калининская линия была построена, продлив ее дальше от Делового центра, но центральный участок остался несвязанным. Я мечтаю, чтобы эта наша работа когда-нибудь увидела свет.

О силе команды

В нашей работе особенно важна команда. У коллег были случаи, когда они уходили в другую организацию и ничего там не могли сделать, будь то дизайнер или архитектор. Все так связаны.

У нас есть очень старые сотрудники, которые не могут жить без работы. Они были молоды, когда мы приехали. Мы заботимся и лелеем их, оберегаем, ведь это кладезь знаний.

Я расскажу вам случай. Был такой период в проектировании метро, ​​когда были задуманы вторые выходы. Мы проектировали их для Белорусской, ВДНХ и Павелецкой. Начали рисовать, уже начали рисовать, а тут кто-то умный догадался собрать стариков. Они пришли, некоторые едва. И только с их помощью мы поняли, что идти в том направлении, в котором мы планировали выход, нельзя. В свое время произошел какой-то обвал, все залили бетоном, здание рухнуло с поверхности. На месте, где все пошло, сейчас поликлиника. Так что после этого совета мы быстро развернулись и не пошли туда. И если бы не наши старейшины, мы не знаем, чем бы все закончилось.

#Позади #quotСокольникиquot #больше #всего #боялся #Рассказ #москвича #проектировавшего #столичное #метро

Читать, как было на самом деле:

https://moskvichi.net/